Минули те наивные времена, когда человеку от болезни предписывалась молитва, а рьяным естествоиспытателям — очищение через костер, и сегодня уже медицина с терапией и скальпелем подходит к объяснению «божественных» явлений. Но по-прежнему остаются острые точки соприкосновения науки и веры, где сильны позиции обеих сторон. В частности, такое явление, как одержимость, религия до сих пор приписывает проискам Сатаны, а наука рассматривает исключительно как психическое расстройство. Вот и героям восьми рассмотренных в данной статье фильмов напрямую или косвенно пришлось столкнуться с этим вопросом, выбирая между Библией и медицинским справочником.

Дабы не оскорблять ничьих чувств, DARKER тоже не даст читателям однозначного решения, но зато предложит интересные варианты ответов.

 

— Если пациент говорит вам, что общается с Богом, спросите его, видит он Бога или слышит? Если ответит, что видит, проблема в неврологии и посылайте на ЭКГ. Если слышит, то, скорее всего, шизофрения.

— А если пациент общается с Дьяволом и чувствует запах серы?

— Тогда опухоль мозга…

(Из подлинного разговора с психотерапевтом)

Шесть демонов Эмили Роуз (2005): эпилепсия одержимости не помеха

Споры вокруг дела бедной девушки Аннелизы Михель, одержимой аж 6 (шестью!) злыми духами, начавшиеся сразу же после ее загадочной смерти, в экранизации Скотта Дерриксона развернулись уже на судебном процессе. Здесь доктор-невролог Мюллер отстаивал гипотезу эпилепсии, которой страдала несчастная Эмили (списанная с Аннелизы), а его противник — психиатр Картрайт — встал на сторону одержимости. Но никаких веских доводов не привел, кроме того, что, очевидно, по бесовским проискам попал под машину. А, может быть, и нечего было приводить? В деле веры научные аргументы всегда будут малоубедительными, что, правда, не означает, что божественное откровение не может быть дано человеку посредством заболевания, о чем так проникновенно писал Достоевский. Он же отметил и еще одну важную деталь — не бывает равнодушных к Богу эпилептиков: почти всегда это или глубоко верующие, или воинствующие безбожники.

Но почему бы не связать ту же эпилепсию с явлениями демонического характера? Тем более что другая особенность этого заболевания, которую отметил французский психиатр Эмиль Крепеллин, состоит в смешении священного и обыденного, что недопустимо для Церкви, но иногда желанно для Дьявола («Эпилептик с Богом фамильярен», — писал Крепеллин). Не случайно среди демонов Аннелизы Михель, помимо мифических персонажей типа Люцифера, Каина и Иуды, оказались Адольф Гитлер и совсем уж «земной» священник-бандит Валентин Флейшман, в экранизации спешно замененной на демона Легиона (в духе отсыла к библейской легенде о бесноватом: «Зови нас Легион, ибо нас много»). Последнее косвенно подтверждает эпилептическую природу галлюцинаций героини, но не исключает сверхъестественной составляющей. В конце концов, если миссия Эмили Роуз была в том, чтобы заставить людей поверить в демонов, то во многом ей это удалось: поверить, может, и не поверили, но в силе науки в очередной раз усомнились.

 

Одержимость Майкла Кинга (2014): о природе дьявольских голосов

Дебютная лента Дэвида Юнга рассказывает трагическую историю скептика Майкла, во многом списанного с Джека Торренса из «Сияния» Стивена Кинга (хотя бюджета картины на Николсона, разумеется, не хватило). Зато в споре вокруг Эмили Роуз Майкл, несомненно, оказался бы на стороне врачей. А, когда его собственная жизнь рушится из-за гибели жены Саманты, он решает окончательно во всем разувериться и обходит всевозможных магов/сатанистов/фриков с просьбой вселить в него демона. К несчастью и вопреки скепсису Майкла, его стремление удовлетворяется. Или нет?

 Похвальное, но на самом деле не особенно логичное желание Майкла Кинга может быть обусловлено не только постигшей его трагедией, но и особенностями натуры. Необычные устремления и желания свойственны шизоидным личностям, поэтому в современном обществе, где по подсчетам ретивых клиницистов каждый сотый — шизофреник, а каждый десятый имеет признаки шизоидности, никто бы не удивился, если бы у Майкла Кинга было это заболевание. Тем более что в быту шизофрения создает не меньше трудностей, чем одержимость. В числе главных ее симптомов галлюцинации, особенно слуховые, а главной чертой одержимости Майкла стали загадочные звуки и пение, от которого его пытался защитить ангел-хранитель. Поэтому голоса, которые слышал Майкл, могут иметь вполне правдоподобное объяснение. И почему такой скептик сразу же не лег в психиатрическую больницу?

 

Демоны Деборы Логан (2014): маразм разума рождает чудовищ

Постановщик с почти баркеровской фамилией, Адам Робител, который недавно даже без помощи Кэндимена и сенобитов сгубил четвертую часть «Астрала», начинал свой режиссерский путь с малобюджетной ленты о милой пожилой женщине, за болезнью Альцгеймера которой таится метафизическое зло. Эта непривычная, на первый взгляд, связь старческого слабоумия со злом, для медика вполне привычна. Так, еще один из отцов советской психиатрии Михаил Гуревич как-то провел следующий любопытный эксперимент. Привел в аудиторию к студентам страдавшую этим заболеванием женщину и стал задавать ей стандартные вопросы: «Кто вы?», «Сколько вам лет?», «Какая на улице погода?», получая на каждый ответы в духе: «Не помню», «Не знаю». Но вдруг на вопрос о том, кто ее привез в больницу, пациентка насупилась и со злобой воскликнула: «Жиды!» «Видите, как мало нужно в человеке ума, чтобы быть антисемитом», — подытожил Гуревич, подведя студентов к мысли о связи зла с привычными примитивными импульсами. Действительно, маразм, стирая личностные черты, постепенно замещает их подсознательными импульсами, которые могут иметь деструктивный, демонический характер.

Впрочем, в диагностике Деборы Логан могла произойти досадная ошибка, поскольку для старческих психозов религиозный бред на тему демонов не очень характерен. Чаще речь идет о преследовании и/или бытовом вредительстве со стороны соседей или близких. А вот некоторые редкие наследственные болезни, такие как хорея Хентингтона, проявляются только в пожилом возрасте и отличаются пугающей симптоматикой, включающей страшные галлюцинации. Вследствие этого хорею даже связывали с проклятием ведьм, опрометчиво высмеивавших муки распятого Христа, а режиссер Жауме Балагуэро сделал это заболевание диагнозом главного героя уже своей ленты «Тьма» (тоже о вторжении метафизического зла на фоне семейной драмы). Таким образом, врачу важно внимательнее изучать бред и галлюцинации пациента: если пожилой человек бредит о призраках и демонах, возможно, дело не только в маразме.

 

Дьявольский шепот (2017): покушение вместо искушения и чуть чуть сексопатологии

Как уже отмечалось в нашей рецензии на эту картину, наиболее темным образом в судьбе главного героя — преследуемого кровожадным демоном мальчика Алехандро — является его дед, превратившийся в не менее кровожадного извращенца-педофила. Эта темная фигура в прошлом подростка может говорить о сексуальном насилии, а его отголоски в настоящем — о множественной личности, появлении у человека отдельного, самостоятельного Я. Здесь возможен еще один перекрест с историей Эмили Роуз: диагноз множественной личности постфактум ставился ее прообразу Аннелизе. Это состояние в свое время описал американский психиатр Фуллер Тори, в молодости борец за права больных и сторонник антипсихиатрии, а в зрелые годы — не менее упорный сторонник принудительного лечения, ибо без лечения последствия душевных болезней бывают слишком разрушительными. И вдвойне разрушительными, когда их принимают за одержимость.

В числе объяснений одержимости синдром множественной личности упоминается также в легендарном романе Уильяма Питера Блэтти «Изгоняющий дьявола». «Это не одержимость, а состояние мозга, и значит, вам крупно повезло», — замечает в книге самоуверенный доктор Кляйн, перебирая среди объяснений шизофрению, эпилепсию, подавленные эмоции и множественную личность. Сам Тори в отношении этого состояния отмечает, что его часто путают с шизофренией, но возникает оно после перенесенного сексуального насилия и чаще встречается у женщин. Однако бывают и исключения. Похоже, что Алехандро стал именно таким исключением. Сексуальное насилие, перенесенное в детстве, нередко становится основой будущих расстройств, вплоть до того, что сами бывшие жертвы превращаются в насильников. Отчасти из-за этого один из тюремных жаргонизмов в отношении педофилов — «вампир». Так же, как вампир передает свою темную природу посредством укуса, педофил передает ее посредством сексуального насилия. Поэтому за мизансценой религиозной экзальтации внутренние демоны нередко оказываются продолжением реалий нашей жизни, а в судьбе юного Алехандро «злой дух» мог иметь вполне себе человеческую природу.

 

Последнее изгнание дьявола (2010): самая веселая болезнь для скептиков

Невероятно харизматичный священник Марк Коттон, придуманный Дэмьеном Шазеллом (впоследствии тоже прославившимся фильмом об одержимости, пусть и творческой), а на самом деле раздолбай, помогает людям, проводя обряды экзорцизма, в которые сам не верит. Но все-таки решает завязать, а на прощание помочь якобы одержимой девушке Ирис. В итоге священник-атеист доказывает Ирис, что она не одержимая, а ее родня доказывает священнику обратное, причем так напористо, что дело завершается черной мессой и массовыми убийствами, а сам незадачливый экзорцист погибает в пламени костра. Но был ли не оправдан его скепсис? Состояние Ирис может быть объяснено с точки зрения одного из самых модных психосоматических диагнозов — синдрома Туретта. Это заболевание, носившее в советские времена скучное название «пароксизмальный генерализованный тик», в постсоветские превратилось для россиян в диагноз юмористических персонажей Джима Керри и Марлона Уэйанса. Теперь же оно претендует на второе (после эпилепсии) место по воспринимаемости в качестве одержимости.

Заболевание это загадочное, лежащее на узкой грани между психиатрией и неврологией. Неконтролируемые выкрики (а Ирис в речи путает весьма пикантные слова, что демон, по мнению Коттона, никогда бы не допустил) и неконтролируемые навязчивые действия, когда тело словно не принадлежит человеку, стали общеизвестными чертами художественных воплощений синдрома. Но реальность куда страшнее. Известный невролог Оливер Сакс описывал пациентку, которую печально определил как «одержимую». Пожилую женщину, обреченную повторять все увиденные ею гримасы и мины. Не имеем ли мы дело со сходным случаем, когда унылая патриархальная среда «заразила» девочку представлениями об одержимости до такой степени, что это привело к психофизическим изменениям, и даже скепсис священника не сумел ее развеять? К слову, самый фантастический психотерапевт России — писатель Сергей Лукьяненко (когда-то, действительно, получивший профильное медицинское образование) — в своем «Дневном дозоре» объясняет появление синдрома у одной из героинь проклятием ведьмы Ларисы Донниковой, тем самым иронизируя над позицией невролога Жиля Туретта, упорно доказывавшего, что его пациенты не одержимы. Но пусть до очаровательной ведьмочки в исполнении Жанны Фриске Ирис ну никак не дотягивает, на синдром Туретта ее состояние вполне походит.

 

Обряд (2011): между малярией и профессиональной деформацией

О трудностях и профессиональных издержках работы экзорцистов, для которых, к слову, Ватикан недавно открыл учебные курсы в своем университете Athenaeum Pontificium Regina Apostolorum, поведает этот фильм Микаэля Хофстрёма. Главный герой, отец Трент, сыгранный Энтони Хопкинсом, так увлекся своей профессией экзорциста, что сам стал одержимым. Все это напоминает «Изгоняющего дьявола» Уильяма Фридкина, о котором мы сегодня еще вспомним, и может говорить о том, что шведский протестант Хофстрём не слишком-то жалует католиков.

Но, оставив за скобками вопросы плагиата и отношений между конфессиями, можно предположить вполне рациональное объяснение состоянию отца Трента. Священник мог стать жертвой малярии, которой даже в отсутствии лихорадки бывают присущи галлюцинации и пугающий бред. Эту версию объяснения одержимости в своем романе «Страх» в свое время предложил Рон Хаббард, который до того, как основать свою секту дианетиков с Томом Крузом и Джоном Траволтой, был неплохим писателем фантастических романов. В случае с «Обрядом» эта версия тем более оправдана, потому что Италия многие столетия была местом господства малярии, завозимой на ее просторы в том числе из Северной Африки. Этим объясняют некоторые случаи религиозной экзальтации в Италии, которые труд экзорцистов только подкрепляет. Несмотря на все заверения Ватикана, что профессиональный экзорцист обязан уметь различать одержимость и болезнь (не зря же курсы открыли!). Вот только, когда он сам одержим или болен, сделать это будет уже не так легко.

 

Демон (2015): острый психоз в наказание

К сожалению, малоизвестная лента, чей показ в России прошел практически незамеченным, несмотря на скандальный антураж самоубийства ее режиссера Марчина Вроны прямо во время фестивальной премьеры (а, может быть, благодаря ей). Причину загадочного поступка Вроны до сих пор обсуждают, но мало кто заглядывает в картину мастера, решившего в расцвете мейнстримной карьеры стать не менее популярным авангардистом.

В центре сюжета веселая польская свадьба, которая гуляет в поместье, в прошлом принадлежавшем репрессированной еврейской семье, и заканчивается крайне невесело. В вернувшегося из Америки жениха вселяется призрак погибшей еврейской девушки, в дальнейшем аккуратно, хотя и эмоционально намекающий полякам на темные страницы их собственной истории. Присутствующие на свадьбе евреи тихо говорят, что это диббук — неупокоившийся дух, а пришедший врач — что это острый психоз с бредовой симптоматикой. Однако оба взгляда можно свести к одной точке, обратившись к психоанализу.

Французский психоаналитик Жак Лакан говорил о возможности вытеснения подавленных воспоминаний и о том, что в основе человеческой личности лежит нехватка, темная иррациональная дыра, которая образует нашу индивидуальность. Однако вытесненные воспоминания всегда могут вернуться в форме психотического наплыва галлюцинаций, что и произошло с женихом, попытавшимся в Америке забыть некоторые реалии исторического прошлого. Не слишком удачно. Тема эта острая и болезненная для польской культуры, но уже поднимавшаяся. Например, в романе польского писателя Ромена Гария «Пляска Чингиз-Хаима» диббук, оказавшийся убитым евреем, вселяется в своего прижизненного мучителя — офицера СС. Марчин Врона идет схожими тропами, погружаясь в темные стороны прошлого за гранями светлых свадебных традиций. Не исключено, что последнее стоило ему нервного срыва и жизни. Душевные заболевания часто начинаются не с помутнения рассудка, как об этом принято говорить, а с его максимального прояснения, разбивающего все иллюзии. И принять это могут далеко не все. Поэтому окружающим людям гораздо легче рассуждать о демонах, чем вникать в причины произошедшего. Во всяком случае, для собственного рассудка так безопаснее.

 

Изгоняющий дьявола (1973): почему без Дьявола никак нельзя

И, наконец, картина, которая в представлении практически не нуждается. Великий фильм, который «страшной дрянью» назвал Андрей Тарковский, был снят по роману, который обозвал «скучнейшим трактатом» Стивен Кинг. Но, несмотря на это, история пары священников, изгоняющих дьявола, а точнее, ассирийского демона из американской девочки обрела известность по всему миру, включая режиссеров-плагиаторов, священников и самих одержимых. Недаром его посмотрела даже Аннелиза Михель (и, по-видимому, к собственному несчастью). Пускай даже демон Пазузу, имя которого автор Питер Блэтти вписал в свой роман, при своей устрашающей внешности никогда не считался злом, а был защитником людей от темных сил. Но христианским специалистам виднее! Вместе с тем, эта история, ставшая чуть ли не первоосновой для множества продолжений и подражаний, приоткрывает тайну одержимости, лежащую между верой и наукой. Одержимость представляет собой воплощение наших страхов перед окружающим миром, перед предельной банальностью зла, порождающего самые масштабные трагедии: от голода до войн. И для психики человека становится шоком, что за этим злом никто не стоит. «Если человеческий род на протяжении веков так несчастен, не верится, что к этому никто не приложил руку», — говорит герой упомянутого романа Хаббарда «Страх». Человечеству жизненно необходим Дьявол, так же, как и Бог, и, если он даже не существует, то его обязательно породит коллективный невроз и связанные с ним психосоматические состояния, как объясняют явление одержимости его современные исследователи Салли Хилл и Джинн Гудвин.

* * *

В конечном счете предельная сила веры сама по себе порождает одержимость, которой можно подбирать как религиозные объяснения, так и искать ответы в медицинских диагнозах. Что, собственно, мы и сделали. Однако независимо от формы объяснения, само существование вопроса об одержимости говорит о силе этой веры и мощи человеческого духа, который даже в отсутствии окончательного разрешения вопроса о существовании Бога и Дьявола, способен открывать уникальные и загадочные возможности самого Человека.