Номер 16 / Apartment 16 (роман)

Автор: Адам Нэвилл

Жанр: ужасы

Издательство: Эксмо, Домино

Серия: Темный мир

Год издания: 2011 (в оригинале — 2010)

Перевод: Е. Королева

Похожие произведения:

Стивен Кинг «1408» (рассказ)

Ширли Джексон «Призрак дома на холме» (роман)

Джеймс Герберт «Тайна Крикли-Холла» (роман)

«Самый древний и самый сильный страх — страх неведомого», писал в своем эссе Г. Ф. Лавкрафт, говоря, возможно, не только о неких космических силах, привносящих в упорядоченный быт толику хаоса, но и о проистекающем из инстинкта самосохранения простом человеческом желании создать вокруг себя безопасную среду.

Покидая привычное место, выходя из зоны комфорта, мы попадаем в среду враждебную, наполненную неизвестностью, даже опасностью. Недаром в литературе ужасов такой популярностью пользуется тема вымирающих деревень, проклятых квартир, отелей с привидениями, домов, построенных рядом с древним индейским кладбищем… Только и ждущих, когда в них въедет простая семья с непростой семейной историей…

Но не всегда темные силы гнездятся в богом забытых местах. Иногда они селятся прямо в элитных апартаментах в самом центре Лондона. О них и рассказывает автор нашумевшего «Ритуала» Адам Нэвилл в своем романе «Номер 16».

Казалось бы, чем может удивить очередная история о доме с привидениями? Здесь мы имеем грамотно использованные шаблоны: апартаменты, в которых никто давно не живет и в которые строго-настрого запрещено заходить любопытным портье; приезжая американка, получившая в наследство лондонскую квартиру; странные культисты; непознаваемое зло, ждущее своего часа за неприметной дверью с номером 16. Все эти ингредиенты, хорошо знакомые почитателю «темного жанра», смешаны в коктейле с добавлением уже знакомой невилловской неспешности и щепотки весьма оригинального концепта.

Роман, словно номер многоквартирного дома Баррингтон-хаус, открывается руками Сета — ночного портье. С первых страниц привыкаешь к неторопливому повествованию, что позволяет рассмотреть, точно под лупой, мельчайшие детали быта героя, окунуться в атмосферу безнадежности и грязи, которой кишат лондонские улицы. Нэвилл задействует все органы чувств, дабы читатель смог кожей ощутить ту тьму, которая живет и дышит в романе. Люди здесь неприятны и по большему счету некрасивы, запахи — отвратительны, тайны — грязны. Сет, отучившийся на искусствоведа и всю жизнь мечтавший стать художником, задыхается в тисках утомительной работы, социальной изоляции, безысходности и невозможности реализовать себя и все больше погружается в пучину безумия. Призраки настигают его первым, и все отвратительные видения, кошмарные сны, навязчивые состояния прорастают в нем, как в благодатной почве, подготавливая к чему-то большему, к приходу истинного зла.

Более живым кажется второй персонаж романа — американка Эйприл, унаследовавшая апартаменты умершей тетки, которая никогда ничего не выбрасывала и не выходила из дома без шляпки и маленького чемоданчика.

Если линия Сета больше отвечает за внутреннее развитие персонажа, то линия Эйприл — за действие. Ее история активно двигает сюжет, привнося в него толику детективного расследования. Семейная тайна, похороненная в старых вещах, картинах и дневниковых записях тетушки, постепенно проясняется и переплетается как с историей портье Сета, так и с историей многоквартирного дома Баррингтон-хаус и его обитателями. Эти люди — одинокие, состарившиеся — сродни забытым вещам. Еще не изгои, но уже выброшенные на обочину жизни, они связаны одним секретом — человеком, некогда проживавшим в номере 16 и пропавшим при загадочным обстоятельствах.

Художник Феликс Хессен не появляется в романе как персонаж, но тем не менее является его ключевой фигурой и стержнем, на котором крепится основной сюжет. Талантливый живописец, мистик и визионер, пропагандирующий нацистскую идеологию, он (наряду с другими гениальными безумцами вроде лавкрафтовского Пикмана) оставляет после себя жуткое наследие. О его творчестве спорят искусствоведы, а идеи находят отклик у последователей. Рассуждения о соотношении красоты и уродства, об «эстетике отвратительного» выворачивают наизнанку привычное понимание искусства. Творчество становится смыслом жизни, одержимостью, когда вопросы быта и даже собственного здоровья и жизни отходят на второй план. Вместе с Сетом, вдохновленным работами мастера, читатель проходит через стадии развития навязчивого состояния и близко подступает к бездне, где смерть становится искусством, а вечно агонизирующие призраки — моделями для художника.

Надо сказать, что Вихрь как концепция посмертного существования весьма оригинален и отлично визуализирован. Нескончаемая агония и полный распад души без возможности спастись описаны столь достоверно, что автора в свою очередь хочется уличить в визионерстве. Отличная находка, которая займет свое место рядом с самыми зловещими вариациями загробного мира.

Начинаясь как история о привидениях, «Номер 16» задает вопросы экзистенциального значения, на которые предлагает неоднозначные ответы. В конце концов, погружаясь во внутренний мир героев, в атмосферу лондонских улиц и старых апартаментов, привыкаешь к иррациональности описанного Нэвиллом мира, а навязчивые идеи вымышленного художника не умещаются в прокрустово ложе историй о проклятых квартирах.

Кто знает, что ждет за следующей дверью?